"Нас поражало в нем многое..."

- Мы – аспиранты кафедры органической химии второй половины двадцатого столетия, хорошо знали Николая Петровича. Это был высокообразованный, высоконравственный, очень доброжелательный и интеллигентный человек.

Область его научных интересов была связана с познанием закономерностей реакции бромирования органических соединений. Нас поражало в нем многое. Например, всю экспериментальную часть докторской диссертации он выполнил своими руками, а защита докторских диссертаций в те времена проходила только в столичных вузах. Такой путь мог пройти только человек, обладающий не только огромным трудолюбием, но и большой настойчивостью и внутренней убежденностью.

Когда мы с ним принимали у студентов экзамен по органической химии, то он выслушивал ответы с закрытыми глазами. Нам он говорил, что это помогает ему вникнуть в существо ответа и правильно оценить знания студента, а получались зачастую казусные вещи. Студент, отвечая на билет, часто воспринимал это как «экзаменатор заснул» и, теряя суть ответа, потихоньку замолкал. Наступала гробовая тишина. Молчание нарушал голос экзаменатора: «И это всё?», при этом он открывал глаза. Студент тихим, робеющим голосом, приближающимся к шепоту, отвечал: «Всё». Как итог «исчерпывающего» ответа Николай Петрович твердой рукой выводил оценку в зачетке. Чаще всего это был далеко не самый высокий балл. Далее часто следовали обиды, огорчения и осуждения лектора за его необычную манеру выслушивать «исчерпывающе правильные» ответы студента. При этом вину обиженные видели исключительно в лекторе. «Я ему столько наворочал знаний, а он даже меня не слушал, всё время спал, и его оценка в зачетке совершенно не отражает мои “глубокие” знания по органической химии».

Николай Петрович был отзывчивый и добросовестный человек, оптимист. Один раз я его попросил привести с завода Фрунзе (Кинешма) орто-толуолсульфохлорид для выполнения моей аспирантской работы. Конечно, он как химик прекрасно знал, какие муки ему придется испытать, чтобы выполнить мою просьбу, но он доброжелательно согласился её исполнить. Это вещество очень дурно пахнет и, что самое главное, запах очень навязчивый и трудно от него избавиться. Он ехал в железнодорожном вагоне со склянкой о-толуолсульфохлорида, упакованной в несколько полиэтиленовых мешков, и заблаговременно поставил эту склянку в угол соседнего купе. Пассажиры его купе (как и соседние) обходили стороной, зажав нос руками. При приезде в Иваново он уже выходил практически из пустого вагона. Тем не менее Николай Петрович добросовестно исполнил мою трудную просьбу, передав мне склянку с долгожданным сульфохлоридом, и я ему был очень благодарен.

Нам довелось работать с замечательным человеком, о котором я всегда вспоминаю с благодарностью и уважением.