М.В. Логинова
АНТРОПОЛОГИЯ В ФИЛОСОФИИ ЦЕННОСТЕЙ И СУЩНОСТЕЙ
Статья посвящена анализу антропологического подхода в современной философии. В ней рассматриваются взгляды на антропологию в философии ценностей и сущностей как философов прошлого, так и современных.
Антропологические проблемы являются актуальными в философии на протяжении всей истории человечества. Сам интерес к человеку вытекает из специфики философского знания. Вопросы, касающиеся природы человека, стали наиболее актуальными после антропологического поворота в философии, о котором писал М. Шелер («Человек не знает себя»).
В современном обществе человек распадается на части, соответственно единство человека разрушается.
Интересные позиции малоизвестных философов – Ганса Майера, Фриц-Иоахима фон Ринтелена, Белы фон Бранденштайн – поддерживают эту идею. Ключевая идея в их концепциях – единство. Они придерживаются мнения, что человек – это целостная идея. Концепция синергетики представлена и в работах современных философов В. Н. Саготовского, М. Г. Зеленцовой.
Германский антрополог В. Брюнинг развивает понятие антропологии в своей книге «Философская антропология».
Некоторые мыслители, не имея ничего против томизма или схоластики, развивают свою философию независимо от этой традиции, при этом приходят к результатам, в значительной степени родственным.
Один из представителей этого направления, например, Ганс Майер в своих учениях опирается на схоластическую традицию. Основную мысль в своих трудах он направляет на человека «сверху», «от духа», «от Бога». Человек выступает как высшее из живых существ на Земле, как венец доступного взору творения. Он связан с жестко фиксированным строем бытия и ценностей, с сущностным миропорядком и занимает в нем свое место, даже если он как личность, как уникальная душа в ее религиозной дальности, не поглощается этими всеобщими порядками [4]. Человек имеет субстанциональную сущностную духовную природу, которая не изменяется во времени и в связи с происходящим вокруг. Эта духовная природа принципиально возвышает его над низшими ступенями бытия и связывает с Богом. Человек создан Богом и создан для того, чтобы стремиться к Нему. Излишний натурализм, акцентирование персоналистских и экзистенциалистских аспектов в соответствующих философиях, полное разложение иррационализмом индивидуальности человека в потоке становления или излишняя переоценка его трансцендентально-конститутивных функций в идеализме – все это Майером решительно отвергается.
С близкими идеями выступает Фриц-Иоахим фон Ринтелен. Он опирается философию ценностей и укрепляет основные позиции в борьбе против современного релятивизма и субъективизма. Ученый отстаивает образ человека, определяемый аполлоновским духом, в противовес волюнтаристскому и виталистическому толкованиям человека. Согласно ему, основной признак современного времени – то, что люди полностью отдали себя во власть формальной динамики земных сил и собственной упорной деятельности, происходящей по ту сторону любых духовных связей. Власть находится в руках «демонии воли». Современный «голый» гуманизм желает знать только механистические и витальные процессы становления, упуская из виду несущие опоры имманентного духовного закона [2]. При этом часто становление берется лишь формально-количественно, а качественные ценностные различия не принимаются во внимание.
В результате современность характеризуется глубоким неверием, отсутствием тех значимых форм и образов, которые для человека античности и средневековья как раз и были основой согласия с миром. Такая продиктованная крайним динамизмом установка для Ринтелена тождественна номиналистической релятивизации всех ценностей и истин. Принято пренебрегать ценностями, нормами и законами, ибо их считают статичными и насилующими жизнь. Полагают, что общезначимое, стоящее над потоком становления, представляет собой, к сожалению, некоторое субъективное установление и зависит только от произвола субъекта [1].
Таким образом, параллельно с динамизмом выступает односторонний субъективизм. Однако, согласно Ринтелену, совершенно напрасно стремиться выступать против этого перегиба в сторону иррационального становления, выдвигая взамен столь же одностороннюю рационалистическую интеллектуальность, как это часто происходит в наше время. Современность глубже всего страдает именно от того, что мы утратили единство, а в результате сплошь и рядом мечемся между выродившейся формальной интеллектуальностью и инстинктивным миром хаотической жизни. Утрачена чрезвычайно плодотворная серединная позиция между этими крайностями.
Из-за этого уже не удается постичь в первую очередь духовную личность человека: она либо насилуется в абстрактных рационалистических системах, либо растворяется в иррациональном потоке становления.
Ринтелен ставит перед собой задачу показать, что Бог – это нечто совсем иное, чем приземленный, высчитывающий, формальный интеллект, направленный только на количественное. Он понимает под духом нечто нечувственно внутреннее, только и придающее всему сущему подлинный, объективный смысл, существенно формирующее его. Этот дух поэтому не находится в резком противоречии с жизнью, а надстраивается над ней и соединяется с ней в некое всеобъемлющее целое. Подлинный, полноценный дух обретает жизненность только в человеке, может произрасти действительно только в нем. Это «в человеке» и есть выражение связи духа и жизни, логоса и эроса. Дух характеризуется приматом смысловой определенности, позволяющей упорядочивать и задавать ценности [3]. Он непротиворечив и стоит над временем. Он выражает себя либо как безличное Духовное, имманентно – как сущностная структура в любом сущем, либо как неосознанно-осознанное, как субъективный дух, который сам в состоянии постичь смысл, установить его и выразить.
Дух, следовательно, не восходит ко всеобщим, безличным связям сущностей, а в своих глубочайших формах реализует себя как человеческая личность, и именно в ней-то и постигаются в то же самое время связи с низшими витальными слоями. Глубина жизни и высота духа взаимно полагают и требуют друг друга; однако примат здесь однозначно принадлежит последней.
Примат сущностно-духовного по отношению к «чистой» жизни и ко всякого рода односторонней экзистенции отстаивает и Бела фон Бранденштайн. Уделим внимание аспекту его дискуссии с философией экзистенциализма. Бранденштайн полностью признает серьезность тех проблем, которые ставит экзистенциализм. Конечно, живущий в страхе человек в своем земном существовании глубже всего постигает основополагающую ничтожность своего бытия. Но эта экзистенциальная ничтожность, по мнению Бранденштайна, не может остаться окончательным ответом на вопрос о человеке. Ведь если антропологическое исследование будет проникать достаточно глубоко, если оно системно будет учитывать бытие, ценность и смысл человеческой сущности, то оно выйдет за рамки голой изолированной экзистенции к признанию всеобщего ступенчатого строя сущностей, на вершине которого пребывает Бог. Это мирострой, проявляющий себя одновременно и в онтологии, и в гносеологии требует от человека признания и подчинения, что обретает свой конечный смысл из подчинения высшему, божественному бытию. Поскольку этот мирострой обладает значимостью, становится очевидной потребность в дополнении «чисто» экзистенциальных, ограниченных интерпретаций человеческого бытия [3]. Элементы индивидуальной объединенности, замкнутости и временности следует преодолевать, двигаясь в направлении индивидуального единства и устойчивости.
Таким образом, Бранденштайн резко выступает против определения человека как чистой «временности». Бытие не может быть отождествлено со временем, ибо оно имеет сущностные структуры не подвластные времени, стоящие выше его. И сам человек тоже есть нечто большее, чем у временное существование – экзистенция. Пожалуй, верно, что осознание человеком своей смертности может побудить его к более глубокой и осмысленной жизни. Но осознание своей смертности дополняется осознанием того, что конец земного существования не есть нечто абсолютное, а лишь переход к потусторонней жизни. Более глубокое метафизическое постижение сущности человека ведет, следовательно, к преодолению приписывания ему конечности и к уразумению его вечного предназначения.
На наш взгляд, некоторые философы сохраняют позицию религиозного взгляда на природу человека. Возникновение новых направлений, таких как этология, нейрофизиология, психология, социобиология, дает основание предполагать, что природа человека не искореняется религией. Духовность не исчерпывается природой человека. Духовность – это то, что отличает человека от животного. Она включает в себя и нравственность. Это высшее в человеке.
Список используемой литературы
1. Ефимов Ю.И. Философские проблемы теории антропосоциогенеза. Л. 1981.
2. Кимелев Ю.А. Современная философско-религиозная антропология. М., 1985.
3. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.
4. Перцев А.В. В. Брюнинг или Круг всемирной философии // Западная философия: итоги тысячелетия. Екатеринбург: Деловая книга, Бишкек: Одиссей, 1997.
5. http://elenakosilova.narod.ru