Н.О. Козина
Ивановский государственный университет
Паремии можно с полным правом считать «источником культурно-национальной интерпретации» (Д.Ч. Малишевская) действительности в силу того, что они не только содержат обширные сведения о мировидении народа, но и представляют собой особого рода сентенции. Аксиологичность паремий позволяет говорить о существовании некой нормативно-ценностной картине мира. Ее основные составляющие известны всем носителям данного языка как представителям данной культуры. Такое свойство паремий дает возможность проанализировать самые разные аксиологические концепты, в том числе «грех», являющийся важной этической категорией, с помощью которой можно выявить отдельные черты этической системы русского народа.
Э. Фромм в своей работе «Человек для самого себя» говорит о существовании двух противоположных этических систем: авторитарной и гуманистической. Каждая из них имеет собственные нормы и критерии. В авторитарной этике нормы поведения устанавливает власть (религиозная и // или светская), она же определяет границы зла и блага. Сторонники авторитарной этики (Августин, Фома Аквинский) утверждают, что с момента грехопадения природа человека стала развращенной, каждое поколение рождается проклятым из-за начального неповиновения и лишь Божья милость способна спасти человечество. Отсюда следует, что для такой этики самый большой грех – неповиновение, а самая главная добродетель – смирение.
Нужно отметить, что «душа русского народа была формирована православной церковью» (Н.А. Бердяев). Это во многом обуславливает особенности этики русского народа. Концепт «грех» выражает специфически религиозное понимание вины перед Богом. Считается, что вина лежит на всем роде человеческом вследствие согрешения прародителей Адама и Евы. Это суждение опирается на тексты Священного писания, учения религиозных философов и отцов церкви. Как правило, при этом не учитываются языковые данные, а они-то и являются достаточно надежным источником концептуализации понятий, что доказывают исследования Н.И. Толстого, В.Н. Телия и др.
Тексты русских паремий свидетельствуют о том, что народному сознанию близка авторитарная этическая система. Следующие представления, выраженные в русских паремиях, убеждают в этом.
1. Абсолютная безгрешность Бога, как высшей власти и силы, его непричастность к злу (Один Бог без греха. Един Бог безгрешен).
2. Онтологическая греховность каждого человека. Все – потомки грешного Адама, несущие на себе тяжесть его греха (Все Адамовы дети. Все одного отца детки. Рожденные во плоти причастны к греху. Грешна душа – во что Бог поставит).
3. Только покаянием, признанием над собой власти Божьей можно искупить вину перед Господом (Не лекарь спасает, а Бог. Одно спасенье: пост да молитва).
Однако, вместе с чертами авторитарной этики в русской народной культуре обнаруживаются черты гуманистической этики. Для нее характерно, что законодателем и исполнителем норм является сам человек. Сторонники этики (Сократ, Ницше) полагают, что врожденной вины у человека нет, а рождается он чистым и непорочным. Причины грехов – собственная слабость, неумение противостоять соблазнам, ленность человека. О чертах гуманистической этики в русской культуре говорит языковой материал.
1. Право и возможностть выбора между добром и злом есть у каждого, жизненный путь может выбирать человек. (Не поддавайся черту, так ему и власти нет над тобой. Грешному путь вначале широк, да после тесен. Грехи не пироги, пережевав не проглотишь).
2. Грешит человек по собственной слабости и неразумности. Его грешение – его вина, он – первопричина своих грехов (Мы люди темные; не знаем в чем грех, в чем спасение. Грех сладок – человек падок. Ангел помогает, а бес подстрекает).
3. Наказание дается человеку за его собственные грехи, за неумение вести себя иначе (Чья душа во грехе, та и в ответе. Чья беда, того и грех. Все на свете по грехам нашим дается).
Паремический материал свидетельствует, что в русском народном сознании парадоксальным образом переплетаются обе этические системы. Народ верит в силу и достоинство человека, но вместе с тем убежден в человеческой слабости и бессилии. Языковые данные подтверждают правоту слов Н.А. Бердяева: «Для русских характерно совмещение и сочетание антиномичных, полярно противоположных начал».