В тылу врага

На стенде участников Великой Отечественной войны Ивановского химико-технологического института «Солдаты Великой Победы» восемь женских имен. Это сотрудницы нашего вуза: В.И. Баженова, А.И. Борисова, В.А. Веренина, С.С. Демидова, Л.Л. Саркисова, М.П. Туманова, К.Ф. Шаногина, Л.А. Шелухина. Фронтовая медсестра, военный техник, радистка партизанских отрядов, сотрудницы штабов действующей армии… Они стали защитниками Родины добровольно, по зову сердца, и, не жалея своей жизни, преодолевая все тяготы и испытания, проявляя стойкость и героизм, выполняли свой воинский долг. Когда началась война, Серафиме Демидовой (в то время Смуровой) было 20 лет. Она работала телефонисткой на ивановской междугородней телефонной станции. Весной 1942 года ушла защищать Родину. Сегодня мы публикуем воспоминания Серафимы Сергеевны Демидовой, которые хранятся в нашем музее.

«22 июня было воскресенье, мы с подругой собрались идти в парк. Вдруг по радио объявили о начале войны, и мы пошли на работу, где были очень нужны. Проработали мы весь вечер и всю ночь, только утром нас отпустили домой. Так кончилась наша мирная жизнь.

В конце февраля 1942 года я поступила на курсы радистов без отрыва от работы, а 18 апреля 1942 года добровольно ушла на фронт. Сначала была направлена в Горьковскую радио-школу, которую окончила на отлично в августе 1942 года, и в звании сержанта по направлению выехала в штаб Воронежского фронта в развед отдел. Здесь нас готовили для работы в тылу врага. Мы изучали шифр, нас обучали прыжкам с парашютом и стрельбе.

И вот первое задание – в составе группы двух резидентов и радистки, т.е. меня, мы были направлены в город Ковель в партизанское соединение Алексея Федоровича Федорова. Жили в партизанских землянках, т.к. город Ковель был занят немцами. В наше задание входило выявить группировку войск и название частей в этом районе, расположение штабов, аэродромов и т.д. На этом задании я находилась около 5-ти месяцев, до освобождения этой территории нашими войсками.

После отдыха (2 недели) я была заброшена в Польшу (прыгали ночью с парашютом) за реку Буг с тремя резидентами. Мы должны были контролировать шоссейную дорогу Холм-Грубешов. Жили в лесу, это были три месяца лета 1944 года. Помню, приземлились в поле километров за 10–15 от места нашего районного действия. Забрасывали нас в самую глухую ночь, а так как летние ночи короткие, то нам до рассвета нужно было дойти хотя бы до леса. И вот мы с грузом, радиостанцией и питанием к ней делали свой переход. Вышли на немецкий штаб, но, благодаря покрову ночи, нам удалось уйти незамеченными. Тут же мною в центр было передано сообщение о расположении штаба. По приходу в район своего действия мне часто приходилось оставаться одной в лесу, т.к. разведчики уходили за разведданными. Питаться было нечем, но на наше счастье в лесу было много грибов и ягод, которые мы варили на костре, и ели несолеными. По опушкам леса жили поляки, которых немцы за связь с партизанами расстреливали, поэтому на ночь они все куда-то уходили, а мы шарили по их хатам, где и находили хлеб, соль, муку, даже сало, припрятанное где-нибудь под дровами у печи, за что были очень им благодарны.

Однажды ночью был сильный бой, бомбили с самолетов наши, а утром мы решили пройтись проверить. И вот идем, спокойно разговариваем, и вдруг наш командир говорит нам: «Стойте». На опушке леса показался немецкий солдат и крикнул нам: «Ком-ком!». Один из нас с мешком за спиной с провизией и грибами пошел прямо к ним, незаметно выбросив пистолет в овраг. Подойдя, он увидел там человек 300 немцев с машинами. Его спросили, куда он идет и почему другие убежали. Он ответил, что идет на Грубешев, а те боятся русских. Ему сказали «Гут-Гут» и отпустили. Мы стали собираться домой в часть. Но прежде, чем добраться до штаба фронта (мы только там могли назвать свой пароль), мы не раз посидели под стражей своих солдат, т.к. документы у нас были немецкие и на нас гражданская одежда, поэтому нас принимали за шпионов. Все это время связь я держала регулярно, и все данные передавала в срок. Так закончилось мое второе задание.

А меня уже ждало третье, в городе Краков. Со мной должны были ехать поляки, которых я не знала. Вечером нас познакомили, а на другую ночь мы вылетели. Приземление в лесу под Краковом было крайне неудачным – мой парашют зацепился за сосну. Я, сколько ни пыталась, освободить стропы парашюта не смогла. Тогда я решила их обрезать. Сначала обрезала грудную лямку, затем ручные, и меня перевернуло вниз головой. Когда я упала, почувствовала сильную боль в правой руке, из глаз искры посыпались. Думала сначала, что выстрелил пистолет и ранил меня, но это оказался перелом. Вся группа собралась и нашла меня, мужчины вынесли меня на руках, т.к. я от ушиба не могла сама идти. Меня принесли в дом к лесничему, хозяйка накормила и только хотела уложить спать, как прибежала их дочь и сообщила, что километрах в двух отсюда на соседний хутор пришли немцы за сбором хлебопоставки. Меня тут же унесли обратно в лес. Здесь я должна была дать первую радиограмму о приземлении, но оказалось, что рация моя разбита, приемник не работает, и мне пришлось работать односторонней связью и сломанной рукой, но нашу радиограмму получили. Вечером меня поселили в другой дом, километров за 10 от первого. Когда хозяин узнал, что у меня больная рука, пригласил врача. А на утро пришли немцы к его сестре, которую приняли за меня, долго крутили руки, а потом забрали брата. Его пытали, но меня он не выдал. Через некоторое время нам был сброшен груз с радиостанцией. И опять кто-то донес, начались обыски, искали груз. Хозяина дома, где я находилась долгое время, били розгами, их сына так же били, но они не выдали. Работать приходилось с чердаков, из сараев то левой, то правой рукой. Однажды я находилась на чердаке, только что отстучала радиограмму. Вдруг пришли немцы, и опять на мое счастье у них не оказалось фонарика, чтобы там посмотреть, было уже темно, и они ушли. А хозяйка перевела меня к другим надежным людям. В случае пеленгации приходилось переносить станцию с одного хутора на другой, и делать это нужно было днем, т.к. вечером и ночью было ходить опаснее. Идешь иной раз полем с мешком, в котором рация, а немцы метрах в 200 строили узкоколейку, и ничего, обходилось как- то. Так я работала до середины января 1945 года. За выполнение заданий была награждена орденом «Отечественной войны I-ой степени».

Рубрику ведет М.Таланова, зав. музеем ИГХТУ